http://news.rambler.ru/11115241/

15 сентября лидер «Правого дела» Михаил Прохоров был смещен со своей должности. Это произошло на съезде партии, который удалось организовать его противникам в Центре международной торговли. 14 сентября, когда шла подготовка к открытию съезда, Прохоров попытался предотвратить такое развитие событий и отправил в отставку оппозиционный ему партийный исполком, а также исключил из партии своих противников — Андрея Богданова и Сергея и Александра Рявкиных. Прохоров назвал съезд незаконным, вышел из партии, провел собрание своих сторонников в Академии наук (поначалу предполагалось, что там и пройдет настоящий съезд) и не исключил, что создаст новое политическое движение.

В течение одного дня лидер партии, претендовавший на вторую по численности фракцию в Госдуме, участие в президентских выборах и изменение политической системы страны, оказался беспартийным гражданином из несистемной оппозиции. В своих бедах он обвинил администрацию президента, которая, по его словам, ополчилась на него из-за включения в список кандидатов от партии на предстоящих парламентских выборах Евгения Ройзмана. Первого замглавы администрации Владислава Суркова Михаил Прохоров назвал кукловодом и призвал отправить его в отставку. Чтобы понять, почему все это произошло и какую роль мог сыграть здесь Кремль, стоит вспомнить историю «Правого дела», богатую разнообразными скандалами.

С момента образования «Правого дела» в 2008 году на основе СПС, «Гражданской силы» и Демократической партии не скрывалось, что это «кремлевский проект». Один из руководителей организации Борис Надеждин прямо утверждал, что «согласованную фамилию лидера» партия ждала из администрации президента, причем стать им, по словам Надеждина, должен был соратник Дмитрия Медведева. С особым удовольствием о связях с Кремлем говорил еще один из прежних лидеров праводельцев — предприниматель Борис Титов. Он смело заявлял, например, что руководитель аппарата партии Андрей Дунаев был рекомендован Кремлем. «Партия создается при участии Кремля», — утверждал Титов, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в сути происходящего. Причем говорилось это неоднократно.

На вопрос о том, зачем «Правое дело» понадобилось Кремлю, давались разные ответы. Непосредственным итогом создания партии стала ликвидация СПС, которое пыталось действовать самостоятельно, без оглядки на администрацию президента. В новую партию те эспээсовцы, которые к компромиссам были не готовы, не вошли. А вошли как раз те, кто был готов и считал политическую гибкость своим достоинством. Иными словами, произошла ликвидация партии оппозиционных либералов и была создана партия либералов прокремлевских.

Однако образовавшись, «Правое дело» никак себя не проявляло и в непубличных разговорах некоторые из его лидеров откровенно заявляли, что партия «сдохла». Происходящее было вполне объяснимо, ведь ответа на вопрос, кому и зачем она теперь нужна, не было. Формально «Правое дело» должно было бороться за демократию, свободу предпринимательства, смягчение избирательного законодательства и возвращение выборности глав регионов. Но фактически было непонятно, кто ее поддержит — оппозиционные либералы симпатизировали несистемной либеральной оппозиции, а прокремлевским свободолюбцам хватало места на правом фланге «Единой России».

Терять партийцам было нечего, поэтому они скандалили друг с другом в открытую. Назначались и с шумом снимались главы московского отделения (предприниматель Евгений Чичваркин занять должность так и не успел — бежал в Лондон, а адвокат Игорь Трунов своего отстранения долго не признавал). На выборах мэра Сочи в апреле 2009 года Леонид Гозман поддержал кандидатуру Бориса Немцова, а Титов и Андрей Богданов — кандидата от единорсов. Внутренний паралич в партии дошел до того, что она не приняла участия в выборах в Мосгордуму в том же году.

Спасителем партии, по мнению ее руководства, должен был стать какой-то политик федерального масштаба, который ввел бы в ней принцип единоначалия (тогда действовал институт споривших друг с другом сопредседателей). В качестве потенциального лидера называлась даже фамилия министра финансов Алексея Кудрина.

Поначалу Прохоров от «Правого дела» вроде бы отказывался. Как его в конце концов удалось уговорить, неясно. Когда он согласился (избрали Прохорова 25 июня 2011 года), казалось, что партия спасена. Новый лидер имел все достоинства, которых только можно было желать — близость к Кремлю, деньги и способность внятно говорить.

Причиной неожиданного возрождения партии одни называли желание президента Дмитрия Медведева вернуть в политику хоть каких-то либералов, которые должны были способствовать политической модернизации. Другие считали, что происходящее объясняется стремлением властей привлечь на свою сторону колеблющихся либералов, западников, которые еще не окончательно переметнулись к Немцову и Гарри Каспарову. Менее обоснованное мнение сводилось к тому, что партия с олигархом во главе должна была стать пугалом для избирателей и удобным объектом критики со стороны «Единой России». Неназванные источники сообщали, что переформатированием «Правого дела» занимался бывший глава администрации президента Александр Волошин.

Казалось, перед партией открылись перспективы. Лишь критически настроенные комментаторы обращали внимание на искусственность всей конструкции — была создана очередная как бы оппозиционная, но вместе с тем и провластная структура. Тем не менее, в проект могли потянуться те, кому не нашлось места в «Единой России» просто из-за каких-то не имеющих отношения к политике конфликтов. Создавалось впечатление, что «Правому делу» действительно предстоит «без скандалов, без протеста, без особенных страстей» попасть в Госдуму и изображать там либеральную оппозицию.

Однако «что-то пошло не так», начались именно что скандалы, протесты и подзабытые уже страсти. Если политические заявления Прохорова больше отличались экстравагантностью и невыполнимостью, чем оппозиционностью, то практические шаги получились вполне самостоятельными. «Правое дело» могло сколько угодно требовать ввести в России евро, вступить в Шенген, превратить страну в парламентскую республику, отменить полпредов президента в федеральных округах, вернуть выборы мэров и ограничить численность правящей партии в Госдуме. Ничем и никому это не грозило — чтобы воплотить такие мечтания, желательно контролировать не только Госдуму, но и занять президентский пост, что «Правому делу» вряд ли удалось бы сделать.

Другая история началась, когда Прохоров решил отодвинуть от руководства партией группу пиарщиков, которая, по-видимому, и заправляла там всем со времен ее создания. Был введен временный запрет на принятие новых членов — тем самым, как посчитали журналисты, в «Правое дело» не позволили вступить сторонникам бывшего руководства. Однако это само по себе вряд ли могло привести к отстранению Прохорова. Достаточно веской причиной мог быть отказ согласовывать с администрацией президента список кандидатов на предстоящих думских выборах. О существовании подобной негласной практики для всех партий журналисты узнали давно (стоит напомнить, что вмешательство органов власти и должностных лиц в деятельность партий запрещено пунктом 1 статьи 10-й закона «О политических партиях»).

Зачем Прохорову так сильно понадобился Евгений Ройзман, неясно. Похоже, что это был лишь один из признаков стремления лидера праводельцев действовать самостоятельно, за что он и поплатился. Прохорову вроде бы ставилось в вину то, что он привлек в партию человека «с криминальным прошлым» (по данным ряда СМИ, у Ройзмана имеется погашенная судимость). Однако не верится, что власть оказалась столь щепетильной и погубила из-за этого целый партийный проект.

Возможно, конечно, что произошедшее — спектакль, поставленный с целью убедить избирателей в том, что Прохоров является самостоятельным политиком. Однако скандал получился для Владислава Суркова не безвредным, так что не исключено, что произошло именно то, что произошло. До сих пор несистемную оппозицию от системной можно было отличить как раз по тому, что первая упоминала фамилию первого замглавы администрации президента, а вторая — нет.

Похоже, администрация действительно допустила осечку. Природа этой осечки, очевидно, сродни той, которая произошла и в случае с лидером «Справедливой России» Сергеем Мироновым (хотя на сей раз последствия намного серьезнее). Миронов тоже пытался выйти «за рамки» в своей борьбе с «Единой Россией», и все потому, утверждают знакомые с ситуацией люди, что был фигурой относительно масштабной, имевшей выход непосредственно на Владимира Путина и не нуждавшейся в посредничестве Суркова. Тот же эффект имел место, по-видимому, и в случае с Прохоровым, который может говорить сразу с Медведевым, а не с его подчиненными.